24.04.2019
«Театральный человек» Валентин Урюпин
Валентин Урюпин этой весной был удостоен Премии президента России для молодых деятелей культуры. Главного дирижера Ростовского академического симфонического оркестра нередко можно увидеть за пультом в Михайловском театре. 24 и 25 апреля он продирижирует спектаклями «Ромео и Джульетта». 1 мая в Большом зале филармонии маэстро вместе с нашим оркестром представит музыкальную программу, которая в мае 1942 года ознаменовала окончание безжалостной блокадной зимы.
— Первомайский концерт в Большом зале филармонии много значит для петербуржцев. Его программа идентична той, что звучала в этот день в 1942 году. Чувствуете ответственность?
— Безусловно я чувствую ответственность. И прочтение, которое мы предложим, будет, уверен, не проходным и не формальным. Другое дело, что это наша миссия на каждом концерте. Мне кажется, для концерта в мае 1942 невозможно было выбрать более подходящее сочинение, чем Пятая Чайковского. Она, мне кажется, очень «петербургская» по складу, в отличие от «московской» Четвертой. И конфликт ее — не с демонами внутри человека, а с внешней суровой силой.
— Вы продирижировали множеством спектаклей в Михайловском театре, а теперь с нашим оркестром представите симфоническую программу. Как идет работа?
— Вы часто выступаете в Петербурге. Сложились отношения с городом?
— Вы руководите симфоническим оркестром, а также имеете большой опыт работы в музыкальных театрах. Чему отдаете предпочтение?
— Сейчас театра в моей жизни несколько меньше, чем симфонической музыки. Но это не более, чем этап. Я театральный человек, и без оперы моя жизнь будет неполной. Вообще говоря, эти две сферы очень взаимосвязаны. Театральный опыт помогает на сцене, и наоборот.
— Любите эксперименты? Например, концертные программы из редко исполняемых произведений? В таких историях есть риск остаться непонятым.
— Вы играете на кларнете. Вас называют «самым титулованным российским кларнетистом» — 25 побед на международных кларнетовых конкурсах. Помогает ли дирижеру опыт музыканта-инструменталиста и навык слышать музыку изнутри оркестра?
— Я уже не самый титулованный — выросло новое поколение замечательных кларнетистов, чему я невероятно рад. Я продолжаю и буду продолжать играть на кларнете, оставить инструмент для меня немыслимо. Камерная музыка с коллегами или выступления с оркестром — пусть нечасто, но я рад выходить на сцену. В будущем очень хочу в спокойной студийной обстановке записать несколько дисков и продолжать играть новую музыку. Может быть, даже вдохновить кого-то на ее создание.
— Вас считают одним из самых успешных молодых дирижеров страны. Есть секрет успеха?
— Возможно, со стороны это так выглядит. И я благодарен за возможности, которые сегодня есть. Но в итоге мне интересно только одно — глубже постигать мир музыки, а через него — мир человека. Когда удается проникнуть в какие-то секреты, это и есть мой личный успех. Но впереди огромная работа.
— Первомайский концерт в Большом зале филармонии много значит для петербуржцев. Его программа идентична той, что звучала в этот день в 1942 году. Чувствуете ответственность?
— Безусловно я чувствую ответственность. И прочтение, которое мы предложим, будет, уверен, не проходным и не формальным. Другое дело, что это наша миссия на каждом концерте. Мне кажется, для концерта в мае 1942 невозможно было выбрать более подходящее сочинение, чем Пятая Чайковского. Она, мне кажется, очень «петербургская» по складу, в отличие от «московской» Четвертой. И конфликт ее — не с демонами внутри человека, а с внешней суровой силой.
— Вы продирижировали множеством спектаклей в Михайловском театре, а теперь с нашим оркестром представите симфоническую программу. Как идет работа?
— В оркестре царит творческая атмосфера, заинтересованность. Всегда присутствует искренность в музыке и желание выкладываться, что нелегко в условиях репертуарного театра. Ну, и главное: они профессионалы, которым по плечу очень сложные задачи. Мы никогда не играли вместе симфоническую музыку, и я очень рад предстоящей встрече.
— Я счастлив, что бываю здесь. Для меня Петербург — одно из самых желанных мест в мире.
— Сейчас театра в моей жизни несколько меньше, чем симфонической музыки. Но это не более, чем этап. Я театральный человек, и без оперы моя жизнь будет неполной. Вообще говоря, эти две сферы очень взаимосвязаны. Театральный опыт помогает на сцене, и наоборот.
— Любите эксперименты? Например, концертные программы из редко исполняемых произведений? В таких историях есть риск остаться непонятым.
— Риск быть непонятым есть всегда, но без него нам грозит стагнация. Думаю, тут важно не стараться кого-то удивить, а играть то, что искренне хочешь играть и создавать атмосферу, которая откроет новую или редко играемую музыку для всех. И потом, не стоит недооценивать ум и пытливость современного слушателя. Многие с большим интересом пойдут слушать музыку Ретинского, Видмана или Адамса, чем что-то уже много раз услышанное.
— Я уже не самый титулованный — выросло новое поколение замечательных кларнетистов, чему я невероятно рад. Я продолжаю и буду продолжать играть на кларнете, оставить инструмент для меня немыслимо. Камерная музыка с коллегами или выступления с оркестром — пусть нечасто, но я рад выходить на сцену. В будущем очень хочу в спокойной студийной обстановке записать несколько дисков и продолжать играть новую музыку. Может быть, даже вдохновить кого-то на ее создание.
— Вас считают одним из самых успешных молодых дирижеров страны. Есть секрет успеха?
— Возможно, со стороны это так выглядит. И я благодарен за возможности, которые сегодня есть. Но в итоге мне интересно только одно — глубже постигать мир музыки, а через него — мир человека. Когда удается проникнуть в какие-то секреты, это и есть мой личный успех. Но впереди огромная работа.
