Новости
15.07.2016
Сезон дебютов. Адриан Митчелл
Среди самых ярких дебютов балетного сезона — Фея Карабос в исполнении Адриана Митчелла. Чтобы перевоплотиться в злую волшебницу, артист читал про трех ведьм из «Макбета» и даже про Бабу Ягу. Еще год назад молодой американский танцовщик даже представить не мог, какие роли ждут его на русской сцене.
— В Америке не так, как в России — там нет такого количества балетных школ и балет не так популярен. Я приехал в Россию во многом из-за того, что здесь более разнообразный репертуар. В воображении я рисовал, что буду танцевать партию Красса в балете «Спартак». Когда мне сказали, что я буду танцевать Фею Карабос, моя первая реакция была испугом. Понимаете, я должен был выходить на сцену в роли женщины! Я такого даже представить себе не мог.
— Я родился в Техасе, в пригороде Далласа, но вырос в Лос-Анджелесе. Мои родители были спортсменами, занимались баскетболом. А мне спорт был не особенно интересен. Но было много энергии, которой требовался выход, и еще нравилось играть на сцене, так что балет был логичным решением. Я начал заниматься балетом в 9 лет, но много раз прерывал свои занятия или занимался только раз в неделю, пока не поступил в Западную школу балета в Лос-Анджелесе. Там моим педагогом был Юрий Григорьев. А потом переехал в Нью-Йорк, где учился у Гелси Киркленд, это известная в Америке танцовщица. Там я провел два с половиной года, получил достаточно серьезную подготовку, мы занимались по вагановской методике.
— В 21 год мне стали предлагать работу в Америке. Случайно на одном из балетных гала-концертов во Флориде ко мне подошел Олег Виноградов: «Почему бы тебе не поехать поучиться в Россию?». В общем, я решился — и через год поступил в Академию русского балета имени Вагановой.
— В Академии было непросто, и дело даже не в строгой дисциплине, к этому я привык еще в Америке. Были другие вещи: больше студентов, и конечно, больше талантливых студентов, конкуренция сильнее. К тому же я не говорил по-русски. И надо было привыкать к полу, который имеет угол наклона, в Штатах такого нет. В общем, это было для меня сложное время, но вместе с тем совершенно удивительное. Там я провел год.
— Николай Максимович Цискаридзе дал мне хороший толчок для развития, он потрясающий учитель, уделяет студентам много внимания, сам приходит на занятия. Он учил нас музыкальности: как сочетать движения с музыкой. Это дает танцовщику невероятную силу. Цискаридзе, конечно, учил нас многим вещам, но вот уроки музыкальности запомнилась мне больше всего.
— Когда я, после просмотра, был принят в Михайловский театр, мне никто ничего не обещал. Ни о каких сольных партиях я даже подумать не мог. И вообще, мне кажется, все пошло не так, как задумывалось. Все началось с балетов Начо Дуато: сначала «Дуэнде», потом я получил сольную партию в «Многогранности», и вот — Карабос.
— Когда мне предложили Фею Карабос, я не сразу пришел в себя, но потом понял, что очень хочу исполнить эту партию. Было так странно думать, что моя следующая роль женская. Чтобы с ней справиться, я стал заниматься изучением вопроса. Я читал про трех ведьм из «Макбета», про колдунью Мэдж из «Сильфиды», даже про Бабу Ягу. Так что у меня был материал для работы, и образ Карабос вобрал в себя все эти истории. Я искал детали и нюансы. И в конечном итоге я стал Карабос. Она — моя фея — молодая, красивая, властная и очень стильная, она — дива. С ней было непросто, но я работал, и в итоге все получилось.
— Я много взял от Фаруха Рузиматова, но не сказал бы, что взял что-то от его Карабос. Мы очень разные: у нас разная пластика, мы по-разному двигаемся. Рузиматов был одним из моих учителей в Академии. И я знал его до того, как приехал в Россию, ведь он известный во всем мире танцовщик, все знают, кто такой Фарух Рузиматов. Он — легенда, он — вдохновляет, и просто невозможно не находиться под его влиянием. Делить с ним сцену, это было для меня было из области фантастики. До сих пор немного страшно меняться с ним местами: в один вечер он Карабос, в другой вечер — я.
— Я не работал с Начо Дуато, он мне не говорил, что делать и чего не делать. Я его даже никогда не встречал. Но его работы оказали на меня большое влияние. А вот записи «Спящей красавицы» я смотрел много раз. У Ришата Юлбарисова потрясающий образ получился, ведь он Карабос из первого состава. Но в конечном итоге я не Ришат, я — это я, и у меня своя Карабос.
— Красс в «Спартаке» остается моей мечтой. Я смотрел записи с Марисом Лиепой и Владимиром Васильевым в балете Юрия Григоровича — потрясающие работы. Конечно, я хотел поехать в Россию, чтобы пройти ту же школу. А еще я мечтаю о ролях Эспады в «Дон Кихоте» и Тибальда в «Ромео и Джульетте».