Новости
19.06.2017
«Нам басы нужны!»
В этом сезоне на нашей сцене ярко заявил о себе молодой солист оперы Александр Безруков. Его творческая карьера в Михайловском театре началась с премьеры «Богемы», где он исполнил партию Коллена. Эту роль артист называет своей любимой. В следующий раз услышать Александра Безрукова в «Богеме» можно будет 26 июня, под занавес оперного сезона.— В детстве мне подарили гармошку, на которой я научился играть и с радостью играл, когда меня просили. То были мои первые музыкальные опыты, путь к оперной сцене начался гораздо позже. Я родился в Шелехове, это маленький городок недалеко от Иркутска. Я успешно закончил музыкальную школу по классу скрипки и сразу же забросил музыку. Потому что, когда я спрашивал у своего педагога, что дальше, он говорил, что дальше я смогу преподавать в нашей же школе.
— Позже, когда я учился на историческом факультете Новосибирского университета, пришел на прослушивание в университетский академический хор. Только издал какие-то два звука, а там сказали: «Боже, какой голос! Давайте к нам». Так я стал петь, но все-таки это было только моим хобби. Я закончил университет, поступил в аспирантуру, стал работать, все у меня складывалось нормально. Но я понимал, что это совсем не то, чем бы я хотел заниматься. Снились сны про сцену.
— В академическом хоре с нами работали хормейстеры из Новосибирского оперного театра. И один из них сказал, что будет большой ошибкой, если я закопаю свои вокальные данные. Меня взяли в хор театра и заодно спросили, почему я не поступаю в консерваторию. И тут я подумал, и правда, а почему я не поступаю в консерваторию? В музыкальной школе мне про консерваторию никто не рассказывал... В консерваторию меня сразу взяли и сказали, что голос уже сформировался. Это было 8 лет назад. Но сейчас чувствую, что я только-только приобретаю то, что необходимо певцу, что я все еще в начале своего творческого пути. Мне кажется, артисты учатся всю жизнь.
— Учебу в консерватории я совмещал с работой в театре. В то время музыкальным руководителем театра в Новосибирске был Теодор Курентзис. И мне посчастливилось попасть в камерный состав хора New Sibirian Singers, который он создавал. После двух лет в Новосибирской консерватории я поехал в Москву и поступил в Академию хорового искусства, на вокальный факультет. Эту академию в свое время закончил Дмитрий Корчак, который и вручил мне премию имени Попова как лучшему вокалисту, когда я оттуда выпускался.
— В 2013 году мне предложили съездить на конкурс имени Дворжака в Карловы Вары, где, неожиданно для себя, я занял первое место. Там я пел знаменитую арию про клевету из «Севильского Цирюльника» — сейчас партию целиком готовлю для нашей предстоящей премьеры, и арию Водника из «Русалки» — эту партию я тоже сейчас здесь пою. Победа в Чехии дала понять, что я взялся за правильное дело.
— На стажировке в театре Монте-Карло мне повезло заниматься с самим Руджеро Раймонди. Я так радовался, это же человек-легенда! Сразу же после стажировки мне предложили небольшую роль Англичанина в опере «Игрок» Сергея Прокофьева. Но в опере Монте-Карло на первые и даже на вторые роли приезжают звезды мировой величины. Музыкальным руководителем той постановки был Михаил Татарников. Когда я его спросил, можно ли мне пройти прослушивание в Михайловский театр, он сказал: «Конечно, нам басы нужны!».
— В Михайловском театре я принял участие в премьере «Богемы» в первом составе. За этот уже уходящий сезон я спел 9 партий. Помимо Коллена и Водника в «Русалке», это Гремин в «Евгении Онегине», Зарастро в «Волшебной флейте», Дикой в «Грозе», Доктор в «Травиате», Самуэль в «Бале-маскараде», Фигаро в «Свадьбе Фигаро» и Ризничий в «Тоске». Это пока те партии, где я могу себя не старить. Ведь бас — это голос для ролей, к которым надо быть готовым не только вокально, но и в плане жизненной мудрости. Если ты поешь Короля Филиппа или Царя Бориса — это партии, к которым стремятся все басы, — нужно подольше пожить на свете. Об этих партиях я пока только мечтаю. Любимой ролью сейчас для меня стал Коллен — это и вокально интересно, и близко мне по духу. Образ молодого философа где-то перекликается с моим университетским прошлым. Я уехал от родителей в 17 лет, учился на гуманитарном факультете, жил в университетском общежитии, люди все съехались увлеченные. Такая молодежная, бесшабашная, безответственная в каких-то моментах жизнь мне знакома. Мы все через это проходили — и через такую жизнь человек открывает себя.
— В мае на нашей моцартовской премьере я спел Фигаро в одном из составов. Роль прекрасная — и в плане образа она мне близка. Но хотя эту партию Моцарт написал для баса, в вокальном смысле она, мне кажется, оказалась не совсем моей по голосу. Во времена Моцарта не было баритонов, и уж тем более бас-баритонов, были только тенора и басы. Мой диапазон позволяет петь Фигаро, но голосовой свободы я пока там не нашел. Изначально меня планировали поставить на роль Бартоло — это более убедительная басовая партия, хотя не такая объемная, как Фигаро. Когда предложили петь главного героя, для меня это было неожиданно, ведь, согласно нынешним веяниям, Фигаро поют баритоны. И для меня это была авантюра, выучил партию всего за месяц. Посмотрим, как будет дальше, спектакль только начинает жить. А как артист, я получил огромное удовольствие от участия в этой постановке.
— В сентябре новый сезон откроется премьерой «Севильского цирюльника», где у меня будет партия Дона Базилио. Я буду вторым Базилио, вторым после Пааты Бурчуладзе. От встречи с этим человеком я жду вдохновения. Ведь когда начинаешь заниматься вокалом, слушаешь его записи как эталонные. Так что я волнуюсь, представляете, какая пропасть между нами! А если посмотреть с другой стороны, это огромный шанс — работать рядом с таким человеком, внимая каждой ноте. От этой работы я жду праздника для себя и для зрителей.