Новости
02.02.2021
Царица, служанка, куртизанка
Светлана Москаленко, лауреат конкурса Чайковского, успешно совмещает роль дивы с ролью матери и жены. Артистка, покорившая лучшие оперные дома Европы, на сцене дарит зрителям целый калейдоскоп женских образов. В феврале ей предстоит перевоплотиться в трех очень непохожих героинь — это Сюзанна в спектакле «Моцарт. Свадьба Фигаро», Виолетта в «Травиате» и Царица ночи в «Волшебной флейте».— Я очень люблю меняться на сцене, — признается Светлана Москаленко. — К счастью, спектакли не каждый день, и есть какой-то период времени, хотя бы несколько дней, когда можно перестроиться. Посмотрим, как на этот раз получится превратиться из Сюзанны в Виолетту. Сейчас есть редкая возможность петь Травиату чаще, каждый месяц, и этот образ с каждым исполнением все больше и больше наполняется новыми красками.
— Сюзанна — это фейерверк, в этой роли можно делать все что угодно: побеситься на сцене, побыть ребенком, — продолжает певица. — Она, конечно, служанка, но я бы не сказала, что это героиня из социальных низов. Сюзанна — центральный персонаж оперы: Графиня без нее ничего не может, Граф только и ждет, что она решит все проблемы, Фигаро опять же только на нее и рассчитывает. Она знает подход ко всем. Это очень игровой образ и мне он близок, мне нравится быть живой на сцене. Потому что тогда всё заполняется от начала до конца. Партия не кажется длинной, не кажется скучной, когда ты включаешься каждую секунду. Сюзанна вообще практически не уходит со сцены. Даже непонятно, почему опера называется «Свадьба Фигаро», «Свадьба Сюзанны» было бы точнее.
— Травиата — это самая любимая партия. В Виолетте заключается весь спектр женских эмоций. Она и трепетная, и страстная, и любящая, и любима. И мне кажется, в каждом спектакле я открываю новые эмоции и оттенки. Это очень интересно.
— У нас сложился замечательный творческий тандем с Димой Головниным, который исполняет партию Альфреда. Рядом с ним я чувствую себя комфортно на сцене. Это результат длительной совместной работы в классе нашего концертмейстера Марии Копысевой. Она всегда вдохновляет нас на новые поиски — вокальные и сценические.
— Люблю нашу классическую постановку «Травиаты». Я вообще больше за классику, мне нравятся костюмы, кринолины. Они помогают изнутри поменяться, ты погружаешься в то время. Зачем выносить на сцену то, в чем мы и так каждый день живем? На сцене хочется показать что-то совершенно другое — не твою реальную жизнь, а жизнь в том времени, когда это было написано. Классика всегда побеждает, любая классическая постановка красива, она несет смысл и эстетику.
— Царица ночи — та партия, где я могу побыть злой и показать другую сторону своего характера, а не оставаться всё время веселой и прыгать по сцене. В принципе у колоратуры больше партии веселые и игровые. А Царица ночи — это единственная роль, где можно перевоплотиться и быть драматической актрисой, за это я ее очень люблю. Потому что в жизни я могу быть и такой тоже.
— Мужчины лишили Царицу ночи власти, и она защищает себя и дочь. Это поведение как защитная реакция, но очень жесткая, с абсолютно твердой позицией. Мне ее в конце даже жалко, она осталась ни с чем. О ней, конечно, будут заботиться, но заботиться о ней, о царице... Получается — это сломленная воля. В музыкальном плане эта партия — высшая математика. В первый раз я исполнила ее в консерватории на юбилее у Тамары Дмитриевны Новиченко, моего любимого педагога, которой я всем обязана. Тогда я вынесла впервые эту роль на большую сцену. И потом в театре Юсуповского дворца была постановка под руководством Елены Гаудасинской, где мы выступали с Борисом Степановым и Борисом Пинхасовичем — моими нынешними партнерами по спектаклю. Но тогда мы пели на русском языке, поэтому потом я всё переучивала. И первая большая постановка была в Швейцарии, в Женеве в 2015 году. Это предложение я получила после конкурса Чайковского от одного из членов жюри. С того же года по нынешнее время я пела Царицу в Дюссельдорфе. Только сейчас из-за карантина у меня слетели все контракты. С 2016-го я пою эту партию на нашей сцене в Михайловском театре. И еще два года назад был контракт с венской Фольксопер. Есть планы на участие в новых спектаклях, но пока боюсь что-либо анонсировать, слишком непонятное время сейчас.
— Если сравнивать, Верди для меня петь сложнее, чем Моцарта. Моя природа более легкая, для Верди нужен голос крупнее. После того как у меня появился ребенок, мне намного легче и уже нахожу нужные краски в голосе, которых пять лет назад у меня не было. Голос в любом случае каждые полгода меняется, и на каждом спектакле мы ищем что-то новое. Травиата тоже началась для меня еще в консерватории, хотя сейчас вспоминать мой первый спектакль просто смешно.