Новости
27.04.2022
«Мой герой любит полным сердцем»
Игорь Цвирко хорошо знаком нашим зрителям, которые ценят его бьющую через край энергию и неотразимое мужское обаяние. В мае премьер Большого театра дебютирует на нашей сцене в балете «Лауренсия».
— Игорь, в Михайловском театре сцена сравнительно небольшая, зал компактный, зрители близко. Как это влияет на артистов?
— В Михайловском театре я выступаю уже несколько лет, и с самого первого момента почувствовал, какая здесь теплая атмосфера. Со зрителями мгновенно устанавливается контакт. Сцена удобная, по-семейному камерная, в профессиональном смысле меня полностью устраивает. Выступать здесь всегда приятно.
— Наши зрители знают вас по выступлениям в «Дон Кихоте» и «Спартаке». В мае вы впервые будете танцевать Фрондосо в «Лауренсии». Что интересно в роли, что привлекает в первую очередь? Хореография? Характер героя? История, которую рассказывает спектакль?
— Еще три года назад, изучая афишу Михайловского театра, я обратил внимание на «Лауренсию». Ни в одном другом театре этот балет не идет. Очень ждал приглашения на роль Фрондосо. По темпераменту, эмоциональной окраске эта роль мне подходит, и предстоящая премьера для меня очень интересна и важна. Мне кажется, для меня это будет своего рода новый творческий виток.
В свое время вариацию Фрондосо я готовил к Московскому балетному конкурсу, танцевал ее в третьем туре. И музыка, и хореография мне очень нравятся. Я тогда посмотрел фильм-балет с Вахтангом Чабукиани — там прекрасно передано его актерское состояние. Для меня этот артист — пример мужчины в балете, настоящая личность. И хотя эстетика балета принадлежит тому времени, когда он создавался, а сейчас многое изменилось, эту актерскую подачу хотелось бы максимально сохранить.
— Вы делитесь с персонажами какими-то собственными чертами характера? Есть смысл искать сходство между Игорем Цвирко и Базилем? Между Игорем Цвирко и Спартаком?
— Безусловно. Ведь это же я на сцене, я как человек. Когда читаю книгу или смотрю видео — примеряю героя на себя. Образ на сцене — это моё прочтение роли. Базиль — жизнерадостный, и я жизнерадостный, громкий, активный, даже слишком активный, и роль это моя. Спартак — воинственный, готовый повести за собой, и значит нужно внутри себя всё это найти. В этом очень помогают педагоги, но в основном книги или видео, которые наталкивают на размышления. Основная работа совершается где-то внутри, а потом приходишь в репетиционный зал, и как будто сами собой приходят нужные жесты, ракурсы, позы. Но вообще-то работа эта постоянная, своего рода копание в образе. Любой герой взрослеет, как в жизни. Я тоже повзрослел. Возможно, в моих героях появляется мудрость.
— Трудно погибать на сцене? Каково это — выходить на сцену в роли Спартака и знать, что герой обречен?
— Когда танцуешь, веришь до последнего, что этого не случится. Он приносит себя в жертву, но с каждым новым спектаклем возрождается.
— Хотелось бы поменять финал спектакля? Переписать историю? Победить?
— Не знаю. Сейчас слишком много попыток переписать историю. Пусть хотя бы на сцене сохраняется какая-то стабильность.
— Как вы отнеслись к предложению подготовить главную мужскую роль в «Лауренсии»? Сомнений не было?
— Никаких сомнений! У меня часто спрашивают: есть у тебя испанские корни? итальянские корни? армянские корни? Видимо, у меня такая структура лица, такая экспрессия, что во мне видят уроженца южных стран. В «Лауренсии» такой накал страстей! Очень хочется в это погрузиться. Мне выпал шанс — и я его использую.
— Фрондосо в вашей трактовке — какой он будет? Герой, как Спартак? Балагур и весельчак, как Базиль?
— Не балагур и не герой, скорее, обычный человек, этакий «первый парень на деревне». Героем он себя не мнит, но у него четкие жизненные принципы. Он влюблен — и любит полным сердцем. Когда негодует, то не просто так, а чтобы чего-то добиться, сделать что-то для людей. У него яркие, даже несколько утрированные черты.
— Как готовите роль? Полагаетесь на собственное видение? На педагогов?
— Смотрю видеоматериалы, и не только архивные — с Чабукиани или Владимиром Васильевым, но и записи спектаклей Михайловского театра. Сравниваю разных исполнителей, ищу то, что готов использовать сам, чтобы пазл сложился, чтобы родился мой собственный объемный образ — не копия, а образ, в который я бы сам поверил.
— Ваши родители верили, что в семье растет будущий артист?
— Сомневаюсь, что они вообще понимали, чем я занимаюсь. Они не из театральной среды и не представляли, мне кажется, что в результате из моих занятий должно получиться. Да я и сам не понимал. Лет до 16 вообще не задумывался, что же будет потом. Правда, был один забавный эпизод, это мама мне рассказывала. Оказывается, моя бабушка — она из белорусской деревни — как-то ходила к гадалке, которая гадает на картах таро. Она раскинула карты и говорит ей: «Вижу, будешь ходить в театр!».
— Когда учились, были у вас кумиры? Хотелось кому-то подражать?
— Со многими именитыми хореографами вы уже успели поработать. Мечтаете о работе с кем-нибудь из современных мастеров?