15.10.2012
За десять дней до премьеры
Подготовка к премьере оперы «Евгений Онегин» выходит на финишную прямую: отрабатываются последние мизансцены, шлифуются технические моменты, подгоняются костюмы. Над спектаклем работает слаженная команда, в которой важна роль каждого, от солиста до бутафора. Участники постановки рассказали о своей работе над спектаклем.
Михаил Татарников, музыкальный руководитель:
— Я стараюсь продолжать петербургскую традицию прочтения «Евгения Онегина», заложенную Юрием Темиркановым. Это, в первую очередь, означает полную гармонию текста и музыки: каждое слово сливается с каждым аккордом, оркестр становится непосредственным участником рассказа. У Андрия Жолдака современный, может, для кого-то даже резкий взгляд, и я хочу привести традиционную музыкальную ткань в соответствие с его режиссурой, добиться симбиоза оркестра с драматической игрой.
Эй Джей Вайссбард, художник по свету:
— Световая партитура «Евгения Онегина» прочно связана с его драматической стороной. Основная линия — движение от света ко тьме, как метафорически, так и наглядно, а вокруг нее развиваются другие сюжеты. В спектакле важен момент столкновения реального и потустороннего; все, что находится за пределами дома Лариных, несет на себе отпечаток мистики, и это тоже важно подчеркнуть светом. Мне очень понравилось, как Андрий Жолдак вскрывает неочевидные пласты, дополнительные темы «Онегина», и моя задача — акцентировать эти темы, буквально вытащить их на свет. Мне близок этот подход: на мой взгляд, к опере нельзя относиться, как к музейному экспонату, это живое произведение, и нужно позволить ему дышать на сцене.
Александр Сукманюк, заведующий постановочной частью:
— Спектакль ставит драматический режиссер, и мы все чувствуем разницу: в «Евгении Онегине» будет много технических находок, к которым мы не привыкли в опере. Андрий Жолдак очень внимателен к реквизиту, к месту и роли каждой вещи на сцене. Специально для этой постановки мы расширяем состав постановочной части — даже самые простые перемены и перестановки на сцене требуют согласованной работы большого количества людей.
Виктор Крылов, артист миманса:
— Я работаю в музыкальном театре, но мне всегда хотелось попробовать себя на драматической сцене — и эта постановка дает мне такую возможность. Мне поручена роль камердинера в усадьбе Лариных. Он давно служит в этом доме, знает каждую вещь, а вещи знают его. Каждый день он обходит усадьбу; из-за преклонных лет ум его слабеет, и эти обходы превращаются в какое-то навязчивое действие. Это образ безумца с добрым сердцем, который горячо переживает за все, что происходит с семьей, которой он предан. С одной стороны, с моим персонажем связаны комические ситуации: иногда он появляется в самый неподходящий момент, смущается и тем самым привлекает к себе еще больше внимания. Но иногда этот камердинер становится кем-то вроде медиума, связывающего реальный мир с ирреальным.
Михаил Татарников, музыкальный руководитель:
— Я стараюсь продолжать петербургскую традицию прочтения «Евгения Онегина», заложенную Юрием Темиркановым. Это, в первую очередь, означает полную гармонию текста и музыки: каждое слово сливается с каждым аккордом, оркестр становится непосредственным участником рассказа. У Андрия Жолдака современный, может, для кого-то даже резкий взгляд, и я хочу привести традиционную музыкальную ткань в соответствие с его режиссурой, добиться симбиоза оркестра с драматической игрой.
Эй Джей Вайссбард, художник по свету:
— Световая партитура «Евгения Онегина» прочно связана с его драматической стороной. Основная линия — движение от света ко тьме, как метафорически, так и наглядно, а вокруг нее развиваются другие сюжеты. В спектакле важен момент столкновения реального и потустороннего; все, что находится за пределами дома Лариных, несет на себе отпечаток мистики, и это тоже важно подчеркнуть светом. Мне очень понравилось, как Андрий Жолдак вскрывает неочевидные пласты, дополнительные темы «Онегина», и моя задача — акцентировать эти темы, буквально вытащить их на свет. Мне близок этот подход: на мой взгляд, к опере нельзя относиться, как к музейному экспонату, это живое произведение, и нужно позволить ему дышать на сцене.
Александр Сукманюк, заведующий постановочной частью:
— Спектакль ставит драматический режиссер, и мы все чувствуем разницу: в «Евгении Онегине» будет много технических находок, к которым мы не привыкли в опере. Андрий Жолдак очень внимателен к реквизиту, к месту и роли каждой вещи на сцене. Специально для этой постановки мы расширяем состав постановочной части — даже самые простые перемены и перестановки на сцене требуют согласованной работы большого количества людей.
Виктор Крылов, артист миманса:
— Я работаю в музыкальном театре, но мне всегда хотелось попробовать себя на драматической сцене — и эта постановка дает мне такую возможность. Мне поручена роль камердинера в усадьбе Лариных. Он давно служит в этом доме, знает каждую вещь, а вещи знают его. Каждый день он обходит усадьбу; из-за преклонных лет ум его слабеет, и эти обходы превращаются в какое-то навязчивое действие. Это образ безумца с добрым сердцем, который горячо переживает за все, что происходит с семьей, которой он предан. С одной стороны, с моим персонажем связаны комические ситуации: иногда он появляется в самый неподходящий момент, смущается и тем самым привлекает к себе еще больше внимания. Но иногда этот камердинер становится кем-то вроде медиума, связывающего реальный мир с ирреальным.
