«Полностью использовать потенциал труппы»

15 сентября 2015

Рецензии

«Полностью использовать потенциал труппы»

История балета Адольфа Адама «Корсар» столь же причудлива, как и его хореография. Поставленный впервые на сцене Большого театра в Петербурге в 1858 году французским хореографом Жюлем Перро, он до сих пор идет на сценах театров мира. Считается, что сюжет «Корсара» заимствован из одноименной поэмы Байрона. На самом деле либреттисты Сен-Жорж и Мазилье сочинили повествование, весьма далекое от первоисточника, сохранив в основном событийную канву, полную неожиданных поворотов сюжета и морских катастроф.

Хореографов привлекала в либретто возможность сочинять разнообразные танцы — классические и характерные, героические и комедийные. Четыре раза обращался к «Корсару» Мариус Петипа, добавляя сцены и вариации. Среди тех, кто обновлял, редактировал, менял фрагменты либретто или выстраивал новую концепцию взаимоотношений персонажей, были Агриппина Ваганова, Петр Гусев, Константин Сергеев, Юрий Григорович.

В зависимости от хореографа-постановщика балет то разрастался до пяти актов, то, напротив, сжимался до двух. Почти всем балетмейстерам не хватало музыки Адама, и партитура балета дополнялась фрагментами из сочинений Пуни, Дриго, а в некоторых случаях отрывками из произведений Грига, Дворжака, Чайковского, Шопена, Ольденбургского.

За основу своего спектакля Михаил Мессерер взял версию Константина Сергеева, созданную им на сцене Кировского театра в 1973 году и уже давно канувшую в Лету. Мессерер тщательно воспроизвел спектакль Сергеева, тонко и умно отредактировав его. Балетмейстер убежден, что если спектакль не обновляют, не вдыхают в него новую жизнь, то он умирает.

За последнее время труппа Михайловского театра значительно окрепла. «Корсар», став на этот раз трехактным масштабным спектаклем, дает возможность полностью использовать потенциал труппы, подготовить несколько составов исполнителей и представить зрителям как мастеров, так и талантливую молодежь.

В партии главной героини Медоры Екатерина Борченко проявила подлинную танцевальную академичность — элегантное совершенство формы, благородно-строгую манеру. Романтическим мироощущением наполнил образ предводителя корсаров Конрада Леонид Сарафанов. Легкие полетные прыжки прорезали пространство сцены, словно утверждая отвагу и бесстрашие героя. Андрей Касьяненко тонко передал двуличие Бирбанто, человека отважного, но спасовавшего перед блеском золота и превратившегося из соратника Конрада в его завистливого врага. С уверенностью и блеском исполнили сложнейшее па-де-де Невольницы и Невольника Астхик Оганесян и Виктор Лебедев. Лебедев — танцовщик самобытный, большого виртуозного мастерства, у него упругомягкие динамичные вращения, легкий прыжок. Анастасия Соболева блеснула темпераментом, задором и юмором в партии Гюльнары, никогда не унывающей подружки Медоры. Легкость, воздушность ее танца сочетались с выразительной актерской игрой.

Художник Вячеслав Окунев освободил сцену для танца: исчезли громоздкие «взаправдашние» формы пиратского корабля, камерные размеры приобрел грот — убежище пиратов. Художник заменил сложные, съедающие сценическое пространство декорации видеопроекциями, где лишь один символ давал зрителям возможность понять, где происходит действие.

Нелегкая задача стояла перед дирижером Павлом Клиничевым — объединить музыку Адама с фрагментами из сочинений еще семи композиторов. Однако музыкальный руководитель мастерски объединил и отредактировал разнородный материал и создал яркую партитуру, в которой звучали наивная патетика, юмор и гротеск танцевального мелоса, столь типичного для балетного театра далеких времен.

Игорь Ступников, «Санкт-Петербургские ведомости»