Новые смыслы и звучания

4 января 2015

Рецензии

Новые смыслы и звучания

Дирижер Владимир Юровский, давший жизнь первой редакции «Бориса Годунова» Мусоргского, называет свою работу «музыкальной археологией». По его словам, в «Царе Борисе» слой за слоем проявляются новые смыслы и звучания. Музыкально-литературное представление, показанное в Михайловском театре, стало темой сюжета Первого канала.

В Санкт-Петербурге для ценителей высокого искусства приготовили необычный новогодний подарок. Михайловский театр выбрал для первого в этом году спектакля оперу «Борис Годунов» Модеста Мусоргского.

Причём, это первая, оригинальная партитура, которая ставилась на сцене буквально несколько раз. Усилить эффект помогают и старинные инструменты, поэтому в результате получилась версия «Годунова», которую даже сам автор не слышал.

Казалось бы, странное решение для оперного жанра. Отрывки из «Истории государства Российского» зачитывают на сцене, и не раз. Как поясняют создатели, текст Карамзина помогает погрузиться в атмосферу тех лет. Костюмы же героев, как и декорации — напротив, просты и лаконичны, они лишь обозначают для зрителей ключевые моменты — престол, народ, тёмное смутное время.

В театре постановку «Царь Борис» принципиально не называют оперой. Это музыкально-литературное произведение, в основе которого лежит нетронутый оригинал Модеста Мусоргского.

Дело в том, что знаменитый композитор написал две партитуры для «Бориса Годунова». Первую, авторскую, он представил в 1869 году. Но в постановке было отказано. Официальная причина — отсутствие выигрышного женского образа. Мусоргский переписал произведение, и лишь тогда состоялась премьера. Вторую версию услышал весь мир, а вот первая, оригинальная, ставилась всего несколько раз. Поэтому музыканты, как и зрители в зале, чувствуют себя отчасти первооткрывателями Мусоргского.

Сергей Лейферкус тоже впервые столкнулся с партией Бориса Годунова. Всемирно известный певец её ни разу не исполнял — он специально прилетел в Россию ради двух представлений. За трагической историей царя «не по крови» он видит другое: человека, которого мучает глубокий комплекс вины перед собой и перед народом.

«Партия вырывает сердце из тебя. И она не может исполняться просто как певческая партия. Это в первую очередь драматическая партия», — говорит он.

Дирижёр Владимир Юровский специально пригласил 30 британских музыкантов, которые играют на исторических инструментах, чтобы звучание оригинальной партитуры было схожим с представлениями Мусоргского в XIX веке. Так, первая скрипка на вид — как и остальные в оркестре. Но струны — не металл! Они скручены из овечьей шерсти. У аутентичных инструментов даже частота звука — другая.

«Вместо 442 Герц для ноты «Ля», здесь 438 Герц. И для людей с абсолютным слухом звучание получается чуть ниже», — поясняет Маргарет Фолтнесс, первая скрипка, концертмейстер Оркестра Эпохи Просвещения.

«Эта опера никогда вообще не исполнялась на тех инструментах, для которых она была написана. И даже сам автор никогда этой версии не слышал. Поэтому множатся непривычность самого звучания инструментов на непривычность партитуры», — говорит художественный руководитель постановки, главный дирижёр Лондонского филармонического оркестра Владимир Юровский.

Поэтому сказать, что «Царь Борис» — это очередная постановка Мусоргского, нельзя. Скорее, это попытка заняться музыкальной археологией, в которой слой за слоем проявляются новые смыслы и звучания.

Наталия Люблинская, Первый канал