СМИ о нас
27.06.2011
Нил Шикофф: «Моя карьера построена на нервах»
23 июня в Большом зале Филармонии в грандиозном гала-концерте, посвященном— Вы получили премию «Золотая маска» как лучший исполнитель мужской роли в опере — за исполнение партии Элеазара в «Иудейке» Михайловского театра. Эта партия приносит вам удачу?
— Меня переполняет чувство восторга, я восхищен. Но начать хотел бы с того, что у меня с Михайловским театром возникла глубокая личная связь, он стал для меня очень важным в судьбе и карьере. Спортсмены, которые получают награду, потом благодарят своего тренера, всю команду. Я не могу сказать ничего другого, потому что это награда не моя — это награда всего театра. Здесь я чувствую себя очень комфортно и защищенно.
— Решение дирекции Михайловского театра пригласить вас дебютировать в России именно в «Иудейке», в вашей коронной партии, представляется стратегически идеальным.
— Генеральный директор театра Владимир Кехман специально прилетал в Тель-Авив, чтобы послушать меня в «Иудейке» в постановке Дэвида Паунтни. Я был чрезвычайно тронут. Из опыта знаю, что немногие директора театров ездят и слушают сами певцов, с которыми хотят работать, — чаще все решает телефонный звонок. Господину Кехману пришлось долго ждать меня после спектакля — я медленно выхожу из образа в гримерке. Наконец, мы встретились, он был очень расположен ко мне, и я получил приглашение в Петербург.
— Чем вам так нравится Михайловский театр?
— За 36 лет моей карьеры я выступал в театрах разного уровня — от малых до больших и должен заметить, что в Михайловском театре и во время работы в «Пиковой даме», и на «Иудейке» я столкнулся с работой слаженной и четкой структуры. Она помогла мне достичь максимума моих возможностей.
Моя карьера построена на нервах, стресс — мое обычное состояние во время подготовки любого спектакля. Я и своих оперных героев выбираю по тем же признакам — тех, кто связан с подобным состоянием. В Михайловском, где за это время со мной успели познакомиться, многие заметили, что уровень стресса у меня стал меняться в сторону понижения. Владимир Кехман обладает удивительной способностью правильно организовать работу приехавших к нему артистов, в частности, учитывая особенности моего стресса. Он не раз приводил меня в ту форму, в которой я могу добиться лучших результатов.
— Элеазара вы поете давно, но на Германа в «Пиковой даме» отважились совсем недавно. Вам предстояло спеть эту партию в городе поэта и композитора, ее создавших. Трудно было решиться?
— Когда я был моложе, был плохо управляемый, все хотел делать и решать сам. Но по мере того, как становился старше, опытнее и мудрее, я понимал, что многие вещи можно и нужно доверять другим. Мое появление здесь в «Пиковой даме» — как раз тот случай, когда я доверился директору Кехману, хотя прекрасно понимал, как сложно будет спеть в России на русском.
— Насколько тяжело вам далась партия Германа?
— Это стало очень серьезным испытанием. Я слушал в записи спектакль Большого театра с Атлантовым и Образцовой — что-то невероятное. Я с бесконечным уважением отношусь к обоим певцам. Атлантов — потрясающий тенор, об Образцовой мне даже сложно подобрать слова — это артистка невероятной вокальной мощи и драматических способностей. Прежде мне довелось однажды выступать с ней в концертном исполнении в «Луизе Миллер» Верди в Барселоне. Выступить с лучшей Графиней в мире на одной сцене в «Пиковой даме» — огромная привилегия.
Ваша публика знает и тенора Владимира Галузина — лучшего Германа в мире сегодня. Определенный вызов был для меня в том, чтобы спеть здесь эту партию. Я рад, что Вселенная отнеслась миролюбиво к своему сыну и все получилось. Хотя в отличие от Элеазара, давно мной подготовленной и отработанной партии, Герман — роль, над которой можно долго работать. Мне кажется, я сделал много интересных находок в этой партии, и думаю, что смогу двигаться в ней вперед. Мы обсуждали с Владимиром Кехманом и возможность исполнения партии Ленского в Михайловском театре.
— Почему вы так поздно дебютировали в России? Прежде вам никто не предлагал выступить в наших театрах?
— Лет восемь назад маэстро Гергиев приглашал меня выступить в Мариинском театре, предложив выбрать либо Гофмана в «Сказках Гофмана» Оффенбаха, либо Хозе в «Кармен». Но мы, к сожалению, не нашли подходящих дат. Я с огромным уважением отношусь и к Мариинскому театру, и лично к маэстро Гергиеву. Но мой календарь был расписан на много лет вперед. Сейчас я чуть более свободен. Но у меня есть стойкое убеждение, что многое в жизни предопределено: дебют состоялся в Михайловском театре, чему я бесконечно рад.
— А Вагнера вам спеть никогда не предлагали?
— Я не думаю, что мой голос подходит для опер Вагнера. Мне нравится его музыка, я много думал, как мне выступить в его операх, но я не чувствую себя готовым. А вы так не считаете? Если придумаете партию, которую я смогу исполнить, скажите мне об этом, пожалуйста. Мне кажется более странным, что я ни разу не спел Канио в «Паяцах» Леонкавалло, но мне предстоит выступить в этой партии в Вене через два года.
— Судя по фамилии, у вас должны быть какие-то русско-украинские корни?
— Да — по бабушке со стороны отца. Она была решительной женщиной — прекрасной и властной. Была способна напугать меня до ужаса. Наверное, я уже тогда боялся «пиковой дамы».
— В чем, по-вашему, суть конфликта Германа и Пиковой дамы?
— Герман встает в один ряд с моими любимыми персонажами, которые с художественной точки зрения безумно интересны. Элеазар, например, не смог простить, не смог переступить через трагические события в прошлом ради будущего. Мне интересны люди, находящиеся в пограничном состоянии, которые заглядывают в другое измерение, но не удерживаются — срываются вниз. Так же и Герман — человек маниакально увлеченный желанием выиграть, но обреченный проиграть. Я знаю певцов, которые спокойно исполняют эту партию, но для себя я вижу возможным только один путь: в какой-то степени отдаться сумасшествию, чтобы все было по-настоящему.
Владимир Дудин,
«Санкт-петербургские Ведомости»
27 июня 2011