«Минорные сонаты» — балет без сюжета, поэтому хореограф Слава Самодуров объяснял артистам, «про что движение»

25 июня 2010

Интервью

«Минорные сонаты» — балет без сюжета, поэтому хореограф Слава Самодуров объяснял артистам, «про что движение»

Михайловский театр закрывает балетный сезон премьерой. Молодой хореограф и премьер Королевского балета КовентГарден Слава Самодуров специально для труппы театра поставил «Минорные сонаты».

— Как получилось, что вы ставите «Минорные сонаты» в Михайловском театре? Чья это была идея — вы сами предложили, или вас позвал главный балетмейстер театра Михаил Мессерер?

— Михаил Григорьевич видел мои работы в Ковент-Гарден и предложил мне поставить одноактный спектакль. Мы решили, что это должно быть камерное произведение, так как это и для меня первый опыт работы на большой сцене, и для труппы первая встреча с современным хореографом.

— Почему вы выбрали именно эту музыку?

— Среди моих работ была одна на музыку Скарлатти, Михаил Григорьевич ее видел. Классическая сентиментальная атмосфера, но современная лексика — это должно «лечь» на труппу Михайловского театра. Скарлатти написал почти пятьсот сонат, и мне захотелось из нескольких собрать коллаж, сделать тематическую подборку. Я скорее опирался на музыкальную форму — отсюда и название «Минорные сонаты».

— А по какому принципу вы приглашали художников для работы?

— С моим дизайнером по костюмам я уже работал — Эллен Батлер, художница из Америки с лондонской пропиской. Художника по свету Саймона Беннисона также знаю несколько лет, и мы работали вместе. С художником-сценографом Кристофером Фолдзом познакомился недавно, когда ходил на выставку финалистов Linbury Prize 2009 (вручающийся раз в два года приз для сценографов. — Прим. Time Out). Меня поразило, как он мыслит. Он не живописец, он в большей степени декоратор из архитектурной среды.

— Значительная часть вашей жизни как танцовщика прошла в Петербурге. Вы танцевали в Голландии, уже довольно долгое время работаете в Англии. Как вам кажется, какая из стран, какой из городов в наибольшей степени повлиял на архитектуру вашего балета?

— Идея этого балета зародилась, когда я был в лондонском аэропорту Хитроу, в свежеоткрытом терминале 5. Я обожаю современную архитектуру в лучших ее образцах. В архитектуре выражается мысль человека и общества, а я представляю свою хореографию на фоне этой архитектуры.

— Насколько я понимаю, у спектакля нет сюжета. Как вы объясняли артистам,
«про что» балет? Ведь наши балерины и танцовщики очень любят услышать, вот именно «про что» они танцуют.

— Да, я объяснял, но не «про что» балет, а «про что» движение. Не давал общего связующего звена. Старался объяснить тот или иной момент на уровне техники, эмоций или образов — ведь кому-то ближе объяснение, как что-то надо сделать технически, другому нужен образный подход.

— Все же отечественная балетная традиция плотно связана с большими сюжетными спектаклями. Не боитесь непонимания?

— Я выражаю то, что хочу. Дело других людей — оценить, близко им это или нет.

— Есть ли у вас кумиры среди хореографов?

— Их довольно много — начиная с Августа Бурнонвиля и заканчивая Уильямом Форсайтом.

— А на кого из хореографов вы бы хотели быть похожим? Не в творческом плане, естественно, а в плане того, как складывается карьера? Вольная птица, хозяин своей труппы, служащий в государствен- ном театре?

— Я об этом сейчас много думаю. Если честно, я посмотрел внимательно на биографии разных хореографов и понял, что нет законов. Как танцовщик должен уметь работать в разных спектаклях, так хореограф — в разных обстоятельствах. Признак времени — выражать себя в разной среде. Ставить одно для большого театра, другое для лабораторных спектаклей. Конечно, когда вы постоянно работаете где-то, то артисты вас знают и не надо ничего объяснять — пальцем щелкнете, и они будут делать то, что вы хотите. Но я как флюгер — любой ветер меня устраивает.

— Кого из артистов Михайловского театра вы занимаете, кому достанутся главные роли?

— Сейчас (за месяц до премьеры, когда проходит разговор.— Прим. Time Оut) составы еще не утверждены. Могу только сказать, что в спектакле заняты шесть человек, и это лучшие силы театра. Для меня лучшие — это те, с кем мне интересно.

Анна Гордеева
Time Out Санкт-Петербург
№ 13 (199) / 25 июня — 8 июля 2010 г.

Коллекция фото (ID):  Слава Самодуров