Михайловский театр
Хореограф Начо Дуато: России нужно немного открыться
11 апреля 2013
Интервью
Хореограф Начо Дуато: России нужно немного открыться
Мастер бессюжетных коротких балетов Начо Дуато после трех лет работы в Петербурге признается, что вновь подружился с классикой, не любит, когда его называют «современным» хореографом и обещает до переезда в Берлин поставить в Михайловском театре нового «Щелкунчика».
«Я классик, когда делаю классический балет, как, например, «Спящая красавица», или более современный хореограф, когда ставлю одноактные балеты. Хотя да, это правда, мне ближе абстрактные балеты и меньший формат. Можно поставить «Жизель» свежо и по-новому, а можно поставить что-то «современное», но из него будет песок сыпаться», — объясняет Дуато.
Начо Дуато показывает в Лондоне «новое лицо» Санкт-Петербургского Михайловского театра. Лондонская национальная опера видит Дуато в последний раз в качестве руководителя петербурской балетной труппы: в следующем году маэстро уходит из Михайловского и переезжает в Берлин, где возглавит объединенную труппу государственного балета Staatsballett.
Для него приезд в Лондон примечателен еще и тем, что именно в Лондоне он начал танцевать — в 18 лет в Rambert School.
«У меня совершенно не было денег, приходилось подрабатывать в «Макдоналдсе», потом официантом в баре Food and Wine, спать в ночлежках, вспоминает Начо. — Спустя несколько лет я вернулся в Лондон танцором Cullberg Ballet и позднее приезжал в качестве руководителя Испанской балетной труппы. Жизнь абсолютно непредсказуемая штука».
«Я очень горжусь тем, что приехал сюда с Михайловским балетом. Лондонская публика знает и любит наших танцоров, приглашенных танцоров. Наталья Осипова, Иван Васильев, Олеся Новикова, Леонид Сарафанов, Полина Семионова, Денис Матвиенко — она ждет и любит их. Но, мне кажется, именно сейчас, они увидели не только отдельных танцоров, а весь театр, как нечто целое. Весь театр — сейчас звезда».
Первый иностранец за 100 лет
Два с половиной года назад балетный мир взорвала новость о назначении испанского хореографа на пост главного художественного руководителя одного из старейших театров Петербурга.
Перед Дуато, танцевавшим в труппе Иржи Килиана в Нидерландах, которого Начо до сих пор считает самым лучшим современным хореографом, стояла задача осовременить и вдохнуть новую жизнь в петербургский театр и вывести его из тени всемирно известной Мариинки.
Пригласил известного испанца Владимир Кехман, возглавивший Михайловский театр в 2007 году в качестве гендиректора. Кехман также был совладельцем крупнейшего импортера бананов в Россию — группы JFC, которая недавно была признана банкротом.
Согласившись в январе 2011 года возглавить Михайловский, Дуато не ждал быстрых перемен и не стремился к ним. Как он признает сейчас, у него «не было цели взять и перевернуть все с ног на голову. Нужно двигаться постепенно».
Он не стал увольнять танцоров и не стал ничего кардинально менять.
«Первые три года ты принюхиваешься, присматриваешься, — говорит Дуато, признавая, что можно судить о переменах в театре лишь через несколько лет. — Я увидел перемены в испанском театре после 10 лет работы. Когда я пришел в Михайловский, я сказал Кехману: может быть с этим театром перемены будут видны и раньше, лет через пять-шесть».
«Это же не фабрика, ты работаешь с живыми людьми и их чувствами, с публикой».
Так или иначе, Начо Дуато — первый после француза Мариуса Петипа иностранный хореограф, руководивший российской балетной труппой.
«Мы показали им новое лицо Михайловского театра. Михайловский открыл дверь, ведущую в новое. И мне кажется, это очень хорошо. Мы немного взбудоражили культурную жизнь, хотя бы даже тем фактом, что театром впервые за 103 года руководил иностранец. И публика отнеслась к тому, что мы делали, очень хорошо».
Он пришел к выводу, что подобная совместная работа возможна. Надо только захотеть меняться. А публика, по его словам, уже готова.
«Балет не стоит на месте, он развивается и меняется. Не нужно думать, что публика хочет видеть только древнюю классику. Никто не держит балетов столетней давности».
«Танцоры молодые, они хотят пробовать нечто новое, разное, другое. Им понравились мои движения, моя работа, подход, отношение к публике и они хотят продолжать в этом духе. И если они не найдут это в данном театре, они будут пробовать в других местах».
Дуато подарил танцорам Михайловского новые движения и постарался научить их своему хореографическому языку, а взамен вновь «подружился» с классическим балетом.
«До Михайловского я никогда не ставил классические балеты. Я взялся за «Спящую красавицу», потому что меня попросил об этом Кехман. Но я хотел сделать ее по-моему, моим хореографическим языком. Я не хотел копировать ни Петипа, ни кого-то другого. И мне очень понравилось работать над классическим балетом, говорить на классическом танцевальном языке. Балерины танцуют на пуантах, это балет, где есть сюжет. Я следую за музыкой».
Сам Начо Дуато не любит, когда его называют «современным хореографом». «Нельзя точно сказать, когда кончается классика, начинается неоклассика или модерн. Есть три этапа, ты волен делать, что хочешь», — говорит хореограф.
Хореографическое НКО
Прививать новое отношение к современности нужно с младых ногтей, уверен Дуато. В России молодые хореографы, желающие работать в этой сфере, пока не получают должной поддержки, признает он.
«Поэтому я считаю очень важным работу с детьми, юными танцорами. И я надеюсь мое сотрудничество с балетной школой Вагановой продолжится. Я преподаю и в других балетных школах, Австралии, Мадриде, Париже, Новой Зеландии, во многих странах».
Он называет это в шутку своей «некоммерческой организацией «Хореографы без границ»». «Я репетирую с ними, если получается поехать, я отправляю моих ассистентов и бесплатно предлагаю им мои балеты».
Когда Дуато подписывал контракт с Михайловским, то, по собственному признанию, думал, что это на всю жизнь. «Но вот мне предложили нечто новое, и я согласился».
«Сейчас после 20 лет работы в Испании, трех лет в Петербурге, я готов к Берлину. Я готов быть в центре Европы и руководить там балетной труппой. Я думал, что в моем возрасте мне больше никто не прдложит руководить балетной труппой. Но только за время моей работы в Михайловском мне поступило пять предложений. А Берлин зовет меня уже в третий раз. Я просто не мог не согласиться», — говорит
В Берлине у Дуато почти готово расписание постановок до 2016 года из расчета пять премьер в год. «У меня уже есть даты, время и в каком именно театре будет поставлен балет».
Впереди еще несколько месяцев работы в Петербурге, где хореограф планирует новые премьеры в апреле и мае. Завершить работу в театре Дуато планирует новой постановкой «Щелкунчика», а в будущем обещает приезжать время от времени в качестве хореографа.
Россия постепенно открывается
Одиночка и интроверт Дуато говорит, что сохранит в памяти огромный город с пустыми улицами. «Я люблю проводить время один, я не очень общительный человек. В Петербурге я был еще более одинок. Но это полезно».
«Мне повезло работать с выдающимися танцорами современности. Я никогда не забуду ощущения, когда я первый раз репетировал со Светланой Захаровой. Такое чувство, как будто перед тобой (а я не католик) Дева Мария. Это незабываемо. Это же ощущение возникает, когда работаешь с Натальей Осиповой, Леонидом Сарафановым, — одними из лучших танцоров современности».
Конечно, говорит Дуато, он понимает, что «театру, который хочет ставить классические произведения, необходимы громкие имена — никто не сможет смотреть длинные балеты, если у тебя нет в запасе красивых солистов и прим».
«Российские танцовщики более закрытые, относятся к тебе немного отстраненно. Это похоже и на саму страну. Россия все еще закрытая страна, ей немного нужно открыться. Медленно, но это постепенно происходит».
Недавний скандал с нападением на худрука Большого Сергея Филина не должен отпугнуть зарубежных хореографов, уверен Дуато. Это единичный случай, который никак не отражает того, что происходит в балетном мире, говорит он.
«Мы знаем о худших вещах, которые происходят в политике, в бизнесе, где люди просто исчезают. Этот случай [в Большом театре] не часть мира балета. Балетный мир — совершенно не тот, который показан в глупом фильме «Черный лебедь», который я даже не хочу смотреть. Большой — это очень красивый и чудесный театр. А тот, кто совершил этот поступок — просто сумасшедший, и место ему в сумасшедшем доме».
Би-би-си, Ксения Гогитидзе
5 апреля 2013 г.