СМИ о нас
22.05.2013
Солисты Михайловского театра: надо гордо нести свою культуру
Молодые вокалисты Мария Литке (сопрано) и Евгений Ахмедов (тенор) в составе оперной труппы Михайловского театра в этом году впервые примут участие в Савонлиннском оперном фестивале. Одному из главных культурных событий Финляндии, которое проходит с 5 июля по 3 августа, предшествует совместный гала-концерт «Шедевры мировой оперы». 4 мая он проходит в Михайловском театре. В разговоре с РИА Новости Литке и Ахмедов рассказали, как идет подготовка к фестивальным гастролям, и поделились впечатлениями от работы в Михайловском театре. Беседовала Елена Молчанова.— Михайловский театр впервые принимает участие в Савонлиннский фестивале, что вы представите зрителям?
Евгений Ахмедов: — Мы представляем современную интерпретацию оперы «Евгений Онегин» режиссера Андрия Жолдака и «Бал-маскарад» в постановке Андрейса Жагарса. Оба режиссера свои спектакли будут адаптировать к особенностям фестивальной площадки крепости Олавинлинна, в частности, в «Евгении Онегине» многое будет по-другому. Сейчас очень приветствуется индивидуальность. Понятно, что есть какие-то рамки, традиции, но, мне кажется, не надо стесняться, растворяться в толпе европейцев, надо гордо нести свою культуру. У нас много хорошего, глубокого: в том числе и в музыке, и в постановочных решениях.
Мария Литке: — Современному человеку, который приходит в оперный театр, очень сложно угодить: он избалован, ему постоянно хочется чего-то необычного, иногда шокирующего; кто-то, наоборот, принимает только рафинированную красивую классику. Что касается «Евгения Онегина», на мой взгляд, Жолдак сделал акцент на визуальной стороне, на картинке, так что опера скорее похожа на черно-белое кино. Это необычно для оперной режиссуры. Что касается оперы «Бал-маскарад», она идет у нас на сцене не один сезон, это традиционная, несколько минималистичная постановка. У меня есть сцена, где я себя чувствую один на один с публикой — и это сложно.
— Оперным певцом трудно работать в современных постановках?
Мария Литке: Современные режиссерские трактовки заставляют артиста много думать. Мы должны донести идеи режиссера до публики, чтобы она поняла замысел, прочувствовала смысл, ощутила эмоцию. Здесь не спрячешься за красоту костюмов или декораций, это не рамка, в которой можно просто стоять, как в телевизоре, ты вынужден все время что-то делать и думать.
Евгений Ахмедов: — В школе никогда не участвовал в капустниках или в самодеятельности. В консерватории на занятиях актерским мастерством никогда не блистал, вообще не очень не понимал, чего от меня хотят. А Жолдак, когда репетировал со мной Ленского, сумел объяснить и показать, что он хочет получить, и я многое почерпнул у него. Почувствовал себя не просто вокалистом, а настоящим артистом.
— Расскажите, как вы стали оперным певцом.
Евгений Ахмедов: — Даже не мог себе представить, что стану оперным певцом, мысли такой не было. Хотя с самого раннего детства знал, что буду петь, но мечтал стать рок-исполнителем. Играл в группах, участвовал в различных музыкальных кружках. Когда захотелось заниматься профессионально, поступил в музыкальное училище. Но там не было вокального факультета, только дирижерско-хоровое отделение — единственное, где преподавали вокал. Я туда поступил, но даже когда учился, не слушал классику. Я мог ее петь, но слушать не мог вообще. Очень постепенно я понял, что все меньше и меньше увлекаюсь эстрадой. А когда поступил в консерваторию, почувствовал, что меня начала поглощать классика. Может быть, это какой-то этап взросления? Хотя периодически хочется расслабиться, попеть какую-нибудь энергичную танцевальную или эстрадную музыку. Мне сейчас 24 года — не хочется взрослеть раньше времени.
— А как вы попали в Михайловский театр?
Когда я учился на втором курсе консерватории, мне периодически давали небольшие роли в оперной студии. На одном из концертов меня услышали представители театра, предложила прийти прослушаться в театр. Я пришел, спел, но меня тогда не взяли — предложили на следующий год еще раз прийти. Я пришел еще через год, спел Ленского, и тогда меня взяли — сначала на партии второго плана.
Мария Литке: — Я закончила консерваторию в 2005 году. Я уже потом узнала, что меня сразу хотели взять в Михайловский театр, но почему-то думали, что я выберу Мариинский. На самом деле я осталась в оперной студии при консерватории, и для меня это была хорошая школа: подготовила и исполнила там несколько ведущих партий, и когда потом пришла в театр, полностью включилась в работу, сразу влилась в несколько спектаклей. Я как-то очень рано поняла, что буду певицей. Пела в детском хоре, а с 13 лет была уверена, что пойду учиться в музыкальное училище. Прекрасно помню свой самый первый урок у педагога по сольному пению: как открыла рот и издала звук, и процесс пения меня совершенно очаровал.
— Как отнеслись к вашему профессиональному выбору родители, семья?
Мария Литке: — Меня поддерживала мама, а папа всегда был категорически против. Конечно, людям не из искусства достаточно сложно жить в одной семье с артистом, у которого нет ни нормированного рабочего дня, ни выходных. Когда мы болеем, то не разговариваем, а переписываемся. В нашей профессии это всегда есть, это специфика, и ты должен уметь себя мобилизовать. Сейчас я замужем, у меня дочка, ей 11 лет, но она не хочет на сцену, предпочла заниматься рисованием.
Евгений Ахмедов: — Мне дома сначала говорили, что «это не профессия вообще», «на этом не заработаешь», «иди работай на завод», а сейчас ничего такого не говорят, даже спрашивают, как у меня дела, как мои успехи.
— Вы так молоды, а уже солисты. Как к вам относятся коллеги?
Евгений Ахмедов: — Трепетно. И лояльно. Когда я только сюда пришел, не ожидал такого, пугался, что разница в возрасте большая. А потом пригляделся, освоился: все очень хорошие люди, сплоченный коллектив, все как большая семья.
Мария Литке: — В Михайловском театре всегда друг другу готовы придти на помощь. В любом коллективе есть разногласия, здесь они локальные и они быстро заканчиваются, здесь нет борьбы за первенство. Здесь все друг у друга учатся.
Елена Молчанова
4 мая 2013